29 лет

[redis]

К стыду своему, совершенно не помню день 4-го мая 1990-го, день восстановления независимой Латвийской республики. Вроде и политикой интересовался, и возраст уже был достаточный, но... увы.

Вот литовцев помню, они были раньше и они были первые, помню экономическую блокаду, которую против них ввел великий реформатор и демократ Горбачев, их борьбу и нашу поддержку.

В Латвии же помню только выборы в Верховный Совет, портреты Курдюмова и Репше на универмаге Ветра в родном Вецмилгрависе, споры в газетах, на работе в НИИ, в Рижском Политехническом институте имени Пельше.

А вот четвертое мая совершенно не запомнилось.

Видимо потому, что объявление о восстановлении независимости было ожидаемым, естественным и нормальным.

Пожалуй, так оно и правильно

Comments

[vx]

Тоже почему-то запечатлелась в памяти только Литва. Там особенно громко и было. А Латвия и Эстония прошли как-то мимо сознания. Дескать, ну, да, эти теперь тоже, понятное дело.

Зато я помню, как в 1987 году (!) по омскому телевидению выступали местные демократы, побывавшие в гостях в Прибалтике. Они поведали о пакте Молотова-Риббентропа (о котором тогда мало кто догадывался) и о том, что прибалтийские республики находятся в составе СССР как бы не совсем законно. Кто бы мог подумать, как быстро всё будет дальше развиваться. В 1987 году никаким развалом СССР и не пахло.

[redis]

У историка Гайворонского была интересная статья на тему незаконности попадания Прибалтики в СССР выступившей в роли мины замедленного действия под самим СССР. Всему Союзу объяснили, что Прибалтику захватили силой и ей надо дать уйти, но при этом и другие республики решили, что тоже уходят, СССР развалился, а не будь незаконно захваченной Прибалтики, у других повода уходить не было бы.

Сейчас РФ это повторила с Крымом

[vx]

Крышку гроба СССР закрыл, кстати, вовсе не ГКЧП, а референдум 17 марта 1991 года, где власти сами официально поставили на повестку дня вопрос о дальнейшем существовании Союза.

Как говорится, хуже нападения - только сама идея нападения. То есть, как только кто-то понимает, что на тебя можно напасть, твоя неуязвимость заканчивается.